Об этой истории любви можно слагать стихи и писать романы. Возможно, кому-то она покажется преувеличенной, но ее главные герои Максим и Любовь не стремятся объяснять причины своего осознанного выбора. Они просто любят друг друга, дорожат отношениями и наслаждаются каждым мгновением, когда удается быть вместе. Несмотря на супружеские узы, видеться им приходится не каждый день. Максим — инвалид I группы, у него нет обеих ног и парализована левая сторона тела. В силу обстоятельств 33-летний мужчина живет в доме-интернате, а его жена Люба с младшей дочерью занимает 11 квадратных метров, доставшихся ей по закону в родительском доме.

 Герой в инвалидном кресле

…Это была поздняя осень 2010 года. Люба вышла из отпуска и бойко приступила к своим профессиональным обязанностям в Центральном доме-интернате Барнаула для престарелых и инвалидов. Ее сменный график здесь знает каждый, потому что так аккуратно, как она, никто не умеет перестелить постель, помочь инвалиду надеть свежую рубашку, ласково приободрить словом, при этом не показывая, что у самой в жизни не все так сладко. Люба считает, что ее проблемы в сравнении с их яйца выеденного не стоят.

После развода с мужем женщина пришла жить с тремя дочерьми в старенький дом к родителям, после смерти которых родственники стали настаивать на выделении своих долей. Уставшая от проблем, она уже было отчаялась встретить сильную опору, но тут появился он.

«Молодой, красивый, романтичный, он покорил меня своими ухаживаниями. Я думала, что на такое способны только герои из фильмов. Но нет, в жизни они тоже встречаются», — заметила Люба, застенчиво взглянув на него, сидящего рядом в инвалидном кресле. На глаза накатились слезы. Максим нежно взял ее за руку и, улыбнувшись, сказал, что она у него очень сентиментальная, поэтому на все вопросы готов ответить сам.

В одну воронку дважды

Жизнь подготовила серьезные испытания этому на удивление сильному духом парню. В юности он потерял мать. Родственники тут же забыли о существовании мальчишки, да он и не искал помощи, старался самостоятельно зарабатывать. На хорошо оплачиваемую работу без «корочек» не брали. Пришлось перебиваться временными заработками на рынке.

«Однажды утром я открыл глаза, но кроме дикой боли в затылке не чувствовал ничего. Более того, я не знал, кто я, где нахожусь и о какой амнезии говорят люди в белых халатах. Оказалось, что я серьезно пострадал: черепно-мозговая травма, левосторонняя парализация, амнезия, поражение речи, нарушение вестибулярного аппарата», — пытался вспомнить Максим Богдан.

После курса лечения из Первой городской больницы Барнаула парня перевели в прием сестринского ухода. Пройдя здесь ряд процедур, юноша начал ходить, частично восстановилась память, он стал заново учиться читать и писать. Держать его в лечебном учреждении не было смысла.

Вернувшись домой, Максим вновь стал работать. Здоровье было не то, а значит, и деньги совсем другие. Еле хватало на скудное пропитание, поэтому жил в неотапливаемом доме до нового, 2010 года, кутаясь холодными ночами в одеяла, которые не стали преградой настоящим сибирским морозам в – 45 °С. Одним январским утром с обморожением парня забрала скорая, в больнице поставили страшный диагноз — воздушная гангрена. В кратчайшие сроки обе ноги до колен были ампутированы.

«Я сказал себе: «Держись. Жизнь не кончилась. Просто началась другая, и надо научиться жить», — вспоминает Максим.

Когда из больницы молодого человека привезли в Центральный дом-интернат Барнаула для престарелых и инвалидов (дом матери за время его отсутствия разобрали по частям), он решительно стал заниматься собой. Чтобы восстановить память, Максим вечерами разгадывал кроссворды, речь тренировал стихами классиков, а позже стал писать собственные. Для работы за небольшие деньги, скопленные из тех, что ему остаются от пенсии за вычетом 75% в счет проживания в доме-интернате, он приобрел компьютер.

Предложение руки и сердца

Люба вошла в палату, заметив новенького, улыбнулась и поинтересовалась, требуется ли ему помощь. Максим, тянувший в свое время всю мужскую работу по дому, не мог обременять собой женщину даже в своем нынешнем положении.

«Нет, спасибо, я со всем справляюсь сам», — сказал он, заглядывая в глубокие и почему-то печальные глаза. Никто раньше не замечал этой печали в глазах Любы, а он увидел, почувствовал тонкими струнами своей души, поэтому попросил рассказать о себе.

Их беседы продолжались долгими вечерами. Днем Люба ухаживала за тяжелобольными, а вечером забегала к нему, чтобы послушать стихи его сочинения о любви, вспыхнувшей внезапно. Они сами не заметили, как стали искать этих встреч. Максим в ожидании любимой самостоятельно надевал свою праздничную рубашку, Люба, за многие годы почувствовав себя нужной, прилетала на невидимых крыльях. Она не видела перед собой инвалида, потому что сильная любовь ломала все стереотипы и он представал перед ней мужественным, интеллигентным молодым человеком, интересным собеседником и галантным кавалером. А Максим ночами видел один и тот же сон: он подходит к ней со спины и крепко обнимает своими сильными руками, уверенно стоя на двух ногах.

Люба собрала все необходимые документы и добилась, чтобы в индивидуальный паспорт реабилитации Максима были внесены протезы ног. Мечта осуществилась. Предложение руки и сердца он делал любимой не стоя на одном колене, а уверенно держась на двух ногах. Люба растрогалась и сквозь комок слез в горле дала свое согласие. 18 августа 2011 года состоялась их незабываемая свадьба, с украшенным автомобилем, обручальными кольцами, брызгами шампанского и фотографиями на память.

Потекли семейные будни... Она, по утрам приходя на работу, рассказывала об успехах младшей дочери, которая стала для Максима приемной. Он делился познаниями в области законодательства, где искал льготы, положенные инвалиду. Жить «на два дома» любящим сердцам становилось невыносимо. Друзья из социальных сетей пояснили, что Максим имеет право на отдельное жилье. Одной такой помощницей стала бывшая московская журналистка с богатым опытом работы, писательница Карина Мусаэлян (Аручеан). Помогая парню с далекого Алтая, она связывалась с юристами, выписывала законодательные акты, по которым можно было ориентироваться в решении вопросов, и консультировала Максима.

Не хватает прозрачности

Чтобы встать в очередь на жилье, инвалиду предстояло собрать пакет документов. Это снова сделала Люба, выложив за каждую справку немалые деньги. Документы были приняты на рассмотрение в комитет ЖКХ администрации города Барнаула, а через месяц пришел ответ — отказать.

«Я сел за компьютер, написал письмо и разослал в московские верховные и регламентирующие структуры. В адрес администрации Барнаула из Москвы пришло поручение: деньги, затраченные на первый пакет документов, вернуть и поставить в очередь», — рассказывает Максим.

В 2012 году Богдана внесли в список ожидающих жилье социального найма 113-м по счету. Через год он стал 105-м. Перспектива получения квартиры лет через 15-20 молодого человека не воодушевила. Он стал изучать законы дальше и выяснил, что, согласно статье 17 Федерального закона № 160-ФЗ «О социальной защите инвалидов в РФ», он может быть внесен в «Сводный реестр граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий» как инвалид, которому может быть предоставлено жилое помещение по договору социального найма общей площадью 28 кв. м. Чтобы это доказать, пришлось побороться с местной властью в судах. После победы в трех процессах в 2014 году с помощью адвоката, работа которого тоже стоила денег, Максима внесли в сводный реестр, поставив на очередь в качестве компенсации за упущенное время с 2012 года, но не сообщив при этом номер очереди.

За дело вновь взялась добрая знакомая Карина. По своим каналам она добралась до депутата Барнаульской городской думы (БГД) Анатолия Вытоптова, сделавшего запрос в Главное управление строительства, транспорта и ЖКХ Алтайского края (Главстрой), откуда пришел ответ, что, по данным на 18 декабря 2014 года, номер реестровой записи у Максима — 12.

«Когда мы обращались с этим вопросом в Главстрой, нам прислали ответ, что выделить ему в первоочередном порядке жилье нельзя, так как будут нарушены права тех, кто стоит вначале», — поделилась Эвелина Писклова, помощница депутата БГД Анатолия Вытоптова.

Сказать, что власти вообще бездействуют в этом вопросе, нельзя. Максиму, по его словам, предлагали жилье неизвестного характера за пределами Барнаула. Хотя статья 17 Закона № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов» указывает, что жилые помещения для инвалидов оборудуются специальными средствами и приспособлениями в соответствии с индивидуальной программой реабилитации.

В городской администрации на официальный запрос редакции сообщили, что очередь Максима в общегородском списке нуждающихся в жилом помещении по состоянию на 2015 год — 85-я. За сведениями из сводного реестра предложили обратиться в Главстрой, поскольку реестр находится в его ведении. На письменное обращение «МК» в Главстрое ответили однозначно: «Персональные данные не имеем права разглашать. Эту информацию можем сообщить заявителю, который обратится в управление лично или направит письмо с интересующими его вопросами. Ответ будет готов в течение месяца».

И ничего тут не поделаешь. Такова система, которой, по общему мнению, очень не хватает прозрачности. Хорошо, что у Максима есть Люба — его руки и ноги, которая даже после ночной смены готова целый день обивать пороги чиновников в поисках справедливости. А как быть тем, кто в этом мире совершенно один?

Так кто же крайний?

К сожалению, жилье — не единственная проблема Максима. В марте 2014 года решением Филиала № 1 ГУ Алтайского регионального отделения Фонда социального страхования РФ Максим Богдан был поставлен на учет по обеспечению креслами-колясками с электроприводами (комнатной и прогулочной). Ему сложно управлять самостоятельно механическим средством передвижения. Прошел год, но он так и не получил ни одной.

«В ГУ соцстраха на наш запрос в марте текущего года ответили, что выделят обе по мере поступления финансирования на эти цели. Депутат решил подождать до июля, а затем мы будем обращаться в прокуратуру», — добавляет Эвелина Писклова.

Внешне все выглядит так, что всему виной соцстрах, не обеспечивающий инвалида необходимыми средствами реабилитации, но копать пришлось глубже. По коляскам с электроприводом в этом году соцстрах уже проводил один аукцион, который не состоялся, потому что поставщики не вышли с заявками. Сейчас на сайте госзакупок вновь размещена информация об очередном аукционе, но, как говорят специалисты фонда, он тоже, скорее всего, не состоится. Та цена, по которой соцстрах готов купить коляски, поставщиков товара не устраивает. Сейчас они запрашивают сумму, практически в два раза превышающую предыдущий контракт, ссылаясь на рост мировых валют по отношению к рублю. Поставщик таких колясок в Алтайском крае, как выяснилось, один, это «Алтаймедтехника». И такая ситуация, по словам специалистов фонда социального страхования, в крае складывается не только с колясками.

«Максим Михайлович на учете у нас стоит с 2011 года. С этого времени мы обеспечили его комнатной механической коляской, двумя протезами голени, тутором верхней конечности, ортопедической обовью, тростью — на общую сумму более 85 000 рублей», — рассказала Любовь Третьякова, руководитель группы по связям с общественностью Алтайского регионального отделения Фонда социального страхования РФ.

В «Алтаймедтехнике» в свою очередь заявили, что поставщиком могут быть не только они: есть достаточно аналогичных организаций в Барнауле и Москве, но никому не выгодна цена контракта, объявленная на аукционе — 58 тысяч рублей за единицу.

«Самая минимальная цена закупки, по которой мы можем взять коляску у своего поставщика, составляет 58 600 рублей. Но ее нужно еще выиграть, потом привезти из Москвы сюда и еще ряд нюансов. Таким образом, одна коляска может обойтись около 75 тысяч рублей без нашей наценки. Мы всего лишь дилеры многих крупных компаний из Москвы и не можем взять на себя дополнительные траты. Но этот человек может купить коляску за свои деньги, а потом подать заявку в соцстрах на частичную компенсацию», — советует Татьяна Чирва, ведущий специалист по маркетингу АКГУП «Алтаймедтехника».

К сожалению, Максим при всем желании вряд ли сможет собрать необходимую сумму, даже с учетом части ее возмещения в последующем. Поэтому хотелось бы, чтобы нашлись меценаты и помогли в этом молодому человеку, у которого еще все впереди, а самое главное — есть любимая женщина и здоровое желание жить.